Быть Вуди Алленом: что об этом думают психологи?

В восемьдесят с половиной Вуди Аллен не справляется с жизнью. У него всего по горло – тревог, женщин, отчаяния от того, что он родился рыжим и невысоким, и, разумеется, работы. Он монтирует телесериал, пишет сценарий и только что представил новый фильм на Каннском фестивале. Давайте узнаем этого режиссера и писателя получше, а для этого исследуем его фильмы и книги. Там есть все. Ведь (хотя он и любит это отрицать) мало найдется известных персон, чья жизнь была бы столь же прозрачна, как у него.

Его высказывания тут же становятся афоризмами, его персонажи узнаваемы и близки нам как родные: психоаналитики, чудики, авторитарные матери, закомплексованные женщины и депрессивные мужчины. Чтобы понять симпатию, которую он внушает одним, и неприязнь, которую вызывает у других, разгадать секрет его сверхъестественной работоспособности и постоянного недовольства Богом, в которого он не верит, идеально было бы научиться читать между строк и заглядывать дальше переднего плана. Одним словом: стать психологом.

Мы обратились к нескольким лучшим представителям этой профессии, которых тоже живо интересует феномен маленького еврея в больших очках. Наши эксперты выбрали любимые цитаты из книг и фильмов Вуди Аллена, чтобы порассуждать о его пристрастиях, странностях и взглядах. Добро пожаловать во внутренний мир гениального невротика.

Филипп Гримбер (Philippe Grimbert), психоаналитик и писатель, автор книги «Семейная тайна» (Фантом Пресс, 2009)

«Вуди Аллен исключительно точно показывает, что такое психоанализ и как он работает. У него нет амбициозной цели избавить пациента от всех симптомов, но он может научить видеть в них не помеху, а уникальную возможность, и использовать их энергию. Навязчивые состояния, паранойя, ипохондрия – невротический спектр Вуди Аллена широк. Все это могло бы сковать его, помешать действовать, заставить отложить все дела на завтра. Но он, напротив, превратил это в материал для творчества. И я думаю, что это результат его психоаналитической работы.

Конечно, психологии от него достается. Но ведь смеяться над ней – это еще один способ проходить психоанализ. Например, когда он говорит: «Я бросил психоанализ, когда заметил, что моему аналитику стало лучше», он, конечно, смеется, но притом и объясняет, что такое перенос! Притяжение пополам с отторжением: так можно сказать об отношениях любого пациента со своим аналитиком.

Кроме того, работу Вуди Аллена можно рассматривать как череду посвящений: Бергману, Феллини и другим, кого он считал «отцами» кинематографа. Фильм за фильмом он выясняет свое место, чтобы избавиться от их влияния и создать собственный подход. А ведь психоанализ направлен еще и на это: помочь избавиться от всех, с кем мы себя отождествляем. Вуди Аллен зашел очень далеко в своих отождествлениях, чтобы стать… Вуди Алленом».

Елена Ершова, клинический психолог, сексолог, семейный терапевт, сотрудник Психологического центра «Легче».

«Думаю, он всегда исследует границы. Например, те, что отделяют субъект от объекта и «быть» кем-то от «владеть» чем-то. В «Матч-пойнте» Крис так увлечен идеей сохранить свою семью и статус, что убивает Нолу, к которой его тянет, потому что она угрожает этой стабильности. Выбирает не быть тем, кто любит, но обладать высоким социальным статусом.

Границы свободной воли также интересуют Вуди Аллена. В «Проклятии нефритового скорпиона» герои становятся объектами воздействия гипнотизера. Он заставляет двух детективов, мужчину и женщину, совершать кражи, а также влюбиться друг в друга, хотя до этого они проявляли взаимную неприязнь. Потом оказывается, что они и в самом деле влюблены, но только под воздействием внешней силы смогли открыть свои истинные желания.

«Уже ранний фильм «Все, что вы всегда хотели знать о сексе» показывает, что для самого Вуди Аллена нет границ дозволенного, он готов ставить самые неудобные вопросы. Его персонаж напрямую обращается к зрителям. А уж как автор он делает это всегда. Его кино необычно. Мы привыкли к фильмам, где событийный ряд (встретились, появилась проблема, ее разрешили) заканчивается там же, где возник – на экране. А Вуди Аллен ставит вопросы, ответы на которые лежат по «нашу» сторону экрана. Что мы выберем: быть или владеть? Что нами движет: «хочу, чтоб было как в сказке» или готовность находить и проявлять свои желания и тем создавать жизнь?»

Леонид Кроль, бизнес-консультант, профессор НИУ ВШЭ, директор проекта Incantico и Мастерской коучинга и тренинга.

«Вуди Аллен – невротик, играющий невротика, который наблюдает за невротиком. Он превращает все это в завораживающий водевиль, в котором трагедия сливается с меланхолией и брызжет искрами освобождения, – побег если не к счастью, то к свободе. Он (в разных образах) идет по канату, давая зрителю надежду на провал, падение с натянутой им же проволоки, кривляясь и скрывая вопиющую серьезность той бездны, которая и есть жизнь. Ему 80, а он такой же субтильный, по-прежнему слышит и видит только то, что хочет. Взрослея, он молодел и получал все больше прав на самого себя.

Не «нормальнее» ли он многих скучных «нормальных»? Тех, кто тащит на себе привычки, взятые неизвестно перед кем (уж точно не перед собой) обязательства. Может быть, и нам пора высвободиться из своих разнообразных «надо»? Счастливый неудачник, успешный недотепа, он творит свои миры – выдумывая или вспоминая, цитируя или выворачивая подлинного себя наизнанку. И наше воображение бежит за ним, перепрыгивая через полосы обыденности».

Серж Эфез (Serge Hefez), психоаналитик и клинический психолог, специалист по семейной терапии и терапии пар.

«Он говорит, что атеист, но все намного сложнее. К Богу он обращается постоянно, в том числе и с заявлениями вроде этого: «Верю ли я в Бога? Да я и в свое-то существование верю с трудом!» (в фильме «Тени и туман»). Можно увидеть два образа Бога в творчестве Вуди Аллена. Есть Бог мстительный, всемогущий и непознаваемый. Он пишет скрижали Закона, и его ужасная власть неоспорима. Но есть и Бог внутренний, постоянный собеседник, которому можно без конца задавать вопросы и бросать вызовы, которого можно подвергать сомнению. Напомним, что еврейская традиция состоит в комментировании Торы, перечитывании ее текстов, изучении их под разными углами. Божественное откровение снова и снова переосмысляется человеком. Вуди Аллен вписывается в этот типично еврейский образ мыслей: «У нас есть лишь один Бог, да и в того мы не верим».

Ему нужно думать о Боге, чтобы говорить и доказывать, что его не существует! Зачем? Чтобы, несмотря ни на что, сохранить в этом безумном мире хотя бы минимум смысла. И ему требуется этот собеседник, чтобы успокаивать тревогу и проецировать на него свои экзистенциальные вопросы.

Даже если он знает, что это ни к чему не ведет. Именно в этой неоднозначности заключается юмор Вуди Аллена, и именно в ней наш поляризованный мир так нуждается. Кроме того, смеясь над Богом, он смеется над абсурдностью положения человека… Но и над самим собой: будучи знаменитым и плодовитым «создателем», он мог бы легко принять себя за Бога! Говоря об этом с юмором, он держит в узде свою манию величия: если Бог создал столь абсурдный мир, то как сам он может считать себя умником?»

Катрин Блан (Catherine Blanc), психоаналитик и сексотерапевт, автор книг о женской сексуальности.

«Женщины – главное в его фильмах, как и в его жизни. Его мать, из которой он сделал карикатуру на еврейскую мамочку, сестра, ставшая его продюсером и защитницей, кузины – все они играли серьезную роль в его жизни… По тому, как он воссоздает в своих фильмах этот женский мир, можно увидеть очарованность маленького мальчика необыкновенно обволакивающей женственностью, среди которой он вырос… Но не стал ли этот мир одновременно средой, которая его душила и ограничивала ролью ребенка, чтобы он не стал потенциальным любовником?

Что касается женитьбы Вуди на дочери, то хотя он ей не отец биологически и юридически, это ситуация инцеста, которая не может обойтись без психологических последствий. Кроме того, она наводит на мысль об отношениях с женщинами его семьи – возможно, они заставляли его чувствовать себя одновременно ребенком, которого опекают, и «объектом желания».

Отсутствие отца в его биографии и творчестве бросается в глаза. Действительно ли он пренебрегал сыном? Или это женщины мешали ему быть рядом с Вуди? Или это Вуди вытеснил его, чтобы остаться единственным баловнем? Отсутствие отцовской фигуры вызывает вопросы, как и его неприкасаемые мужские образы: Бог и Фрейд.

Все в нем напоминает о маленьком мальчике: робость, телосложение и даже то, как он постоянно спрашивает: как и почему, – словно не может распорядиться собой и дать себе свободу попытаться найти ответ».

Частная жизнь Аллена Стюарта Конигсберга, известного как Вуди Аллен